Пирс Энтони - Хтон. [Дилогия "Атон": Хтон. Фтор]
Когда дракон исчез в туннеле, Арло засосало вслед за ним. Он инстинктивно вытянул руки и схватился за торчащий на поверхности камень. Воздух завывал в проломе стены позади него, разнося обрывки ксеста, словно опавшие листья.
Теперь возникли угрызения совести.
— Прости! — крикнул Арло вслед ветру. Но было, конечно, слишком поздно.
Обломок ксеста ударил ему в спину и упал на землю. Арло поднял его, и — о чудо! — тот уже преобразовывался в миниатюрного ксеста. Он поднес его к лицу, и в мозгу у Арло возник маленький телепатический образ.
Это было зрелище тысячи ксестов, которые кишели в пещерах и разыскивали тайны Хтона. Невозможно было их остановить, поскольку они были слишком малы, слишком чужды опыту неорганического разума. Некоторые даже прицепились к дракону, и он вез их вокруг планеты. Но с этим образом смешивалось нарастающее беспокойство. Долг!
— Не тревожься, — сказал Арло ксесту. — Делай свое дело, береди Хтона. Если за тобой есть какой-нибудь жизненный долг, ответственность я беру на себя. Так и запишем. — Неудовлетворенный, он умолк. У него была собственная вина, которую надо было как-то искупить. — Когда мы победим, я дам тебе хвею. Если она будет жить, я буду знать, что ты простил мне преступление против тебя — против тысячи ксестов. Долг — мой.
Образно выразив благодарность, маленький ксест двинулся дальше.
Пока Арло проделывал путь обратно к камнетескам и повозке, ветер ослаб. Боль ждала, как и было приказано.
— Ты опять оживил мифологию, — сказала она.
— Что? — Арло с удивлением посмотрел на нее.
— Разве ты не знаешь, как Тор и великан Хюмир ловили рыбу? — спросила она. Увидев, что не знает, она продолжила: — Тор насадил на крючок бычью голову, и на эту наживку попался сам великий змей Мидгарда. Но пока Тор его вытаскивал, глядя чудовищу в глаза, Хюмир в страхе перерезал лесу и позволил змею скрыться. В ярости Тор сокрушил великана ударом молота, но дело было сделано.
Змей Мидгарда — существо настолько огромное, что его кольца окружают под океаном весь мир! Арло и впрямь оживил миф, хотя этой легенды он не читал. Мировой змей опознал теперь своего врага и будет бдителен.
В Рагнарёк, знал Арло, Тор станет добычей этого чудовища. Если бы убить дракона при первой же встрече…
— Так что берегись его! — воскликнула Боль. — Кажется, наш отвлекающий маневр удался на славу. Жизнь победит!
— Не разыгрывая заново скандинавский миф, — сказал Арло.
— Довольно мы его копировали! Теперь можем отклониться и истребить Хтона.
— Надеюсь, да, — сказал Арло и подумал о Досаде. Жизнь, возможно, и победит, но выживет ли Арло, чтобы вновь обнять Досаду?
Они поехали обратно, камнетески горели желанием покинуть эти глубины.
Вдруг Арло почувствовал острую боль в ноге. Он нагнулся — в его перчатке оказалась саламандра. Его укусила самая ядовитая из пещерных тварей!
— Арло! — воскликнула миньонетка. И увидела саламандру. Для ее души ужас был подобен дыханию новой любви. — Нет!
— Должно быть, ее всосал сюда ветер, — сказал Арло, ошеломленный знанием о своей кончине.
Боль схватила его и вытащила нож.
— Придется резать, чтобы высосать яд…
Но было слишком поздно. Арло без сознания упал в ее объятия.
Мифологию не удалось переиграть заново. По крайней мере, не в этом эпизоде.
VI. Жизнь
§ 460
В пассажирской каюте СС-корабля сидели два человека. Они смотрели на моделированную панораму звезд.
— Не выпить ли нам в честь моего дня рождения вина? — спросил старик, показывая бутылку. — Сегодня мне исполняется сто восемь лет.
— Обязательно, Вениамин, если позволяет твое здоровье.
— К черту здоровье, Утренний Туман! Какой толк в жизни без удовольствий?
— В таком случае устроим пирушку, — предложил миньон. — Пригласим моего брата и миньонеток и отпразднуем по-настоящему.
— И нашего кормчего ксеста тоже, — добавил Вениамин. — В самом деле, минуло уже тридцать четыре года с тех пор, как мы выиграли Рагнарёк, и ксесты заслуживают всяческих похвал.
Утренний Туман вышел, а Вениамин налил изысканного старого вина. Через минуту миньон вернулся, и с ним ксест, Невзгода, Досада и Арло.
Ксест носил изысканную зелено-голубую светящуюся хвею — символ многолетней дружбы с Арло.
Две миньонетки были похожи на изумительно прекрасных сестер-близнецов в самом расцвете юности, однако одной было шестьдесят земных лет, а другой лет на сто больше. Возраст мужчин, напротив, бросался в глаза. Утреннему Туману было пятьдесят восемь, Арло — пятьдесят; оба вступили в период увядания.
— Как восхитительно, — сказал Вениамин, подавая бокалы, — оказаться по такому случаю в одной компании с тремя детьми моего племянника! Жаль нет самого Атона.
— Это жестоко, — просигналил ксест.
— Прошу прощения, — сказал Вениамин. — В мои годы многое забываешь. Тебе, Утренний Туман, пришлось бы по-миньонскому обычаю убить своего отца, окажись он здесь, чтобы твоя жена-мать Невзгода не ушла к нему. И тебе, Арло, тоже пришлось бы убить его, чтобы к нему не ушла твоя сестра Досада. А вы, миньонетки, должны были бы убить друг друга, чтобы завладеть им. А ведь все это время Атон продолжает любить свою законную жену Кокену, которая не покидает пещеры, хотя сейчас существует технология, ослабляющая действие озноба. Такое разделение — единственное решение: элементам нашей обширной семьи, как кислороду и фтору, нельзя давать соединяться. — Вениамин вздохнул. — Простите, если я кажусь бесчувственным. Я никогда не испытывал особого уважения к миньонским законам чести, хотя дорожу всеми вами без разбора, словно вы — мои дети. Так давайте будем счастливы вместе, поскольку долговечность нашего семейного воссоединения, а также… — Он умолк. — Где Афар?
— Я здесь, — сказал с порога юноша. Он был высокий и сильный, со сверлящим взглядом и чертами жестокости в лице.
— Как ты сильно напоминаешь своего дедушку! — воскликнул Вениамин. — У моего племянника Атона… у него в молодости был такой же взгляд.
— Безумный взгляд, — сказал Утренний Туман без всякой враждебности.
— Да, мой сын прелестен, — согласилась Досада.
Губы у Арло искривились.
— Прелестен! — проговорил он с тяжелой иронией.
— Подозреваю, мой отец обогнал с годами свое чувство юмора, — сказал Афар. — Однако это излечимо.
Досада улыбнулась Афару.
— Как мило! — сказала она.
